В порядке комментария к опубликованному на сайте «Стриж» тексту «Право на ответ» от УФСИН по УР

Лариса Фефилова, председатель ОНК по УР

Надежда Гладыш, член ОНК по УР

В соответствии со статьей 46 Закона РФ от 27.12.1991 N 2124-1 "О средствах массовой информации" главный редактор СМИ обязан реализовать право на ответ стороны, интересы которой задеты в той или иной публикации. Статья «Общественников Удмуртии приглашают войти в новый состав ОНК» от 14 марта 2017 г. очень задела руководство УФСИН России по УР в лице полковника внутренней службы Доронина Владимира Александровича. Это право в данный момент успешно реализовано, но история на этом не заканчивается. С нашей точки зрения, руководство УФСИН России по УР поступает, мягко говоря, не очень мудро. Сама статья не вызвала большого интереса граждан, осталась практически незамеченной и в скором времени потерялась бы в бескрайных просторах сети интернет. Однако, вместо того, чтобы в первую очередь разобраться со своими внутренними проблемами, тюремное ведомство Удмуртии решило создать информационный повод для развития темы о проблемах медицины в исправительных колониях Удмуртии. ОНК по УР всегда готова поддержать полезные инициативы УФСИН по УР. Считаем, что начальник Управления службы исполнения наказаний Удмуртии, решив воспользоваться правом на ответ, отдавал себе отчет в том, что тем самым приглашает общественных наблюдателей вступить в открытый диспут в СМИ. Ну что ж, Владимир Александрович, ловите «мяч».

Публикация «Общественников Удмуртии приглашают войти в новый состав ОНК» целиком и полностью достоверна. Поэтому от своего МНЕНИЯ, что тюремная медицина в Удмуртии «халатная», что специалисты узкого профиля мало доступны для заключенных; что диагностика «ниже плинтуса», члены ОНК по УР никак отказаться не могут. Приведем только несколько случаев из самых «свежих», которые и Вам наверняка известны не хуже нас. Заключенный О., которому диагностировали онкологическое заболевание осенью 2015 г., начал принимать противораковый курс только полгода спустя, и то под сильнейшим нажимом общественных контролеров; а в рекомендации зав. отделением З. ему было написано «повторный осмотр в октябре 2016г.», до которого О., скорее всего, просто не дожил бы. Заключенный А. буквально на наших глазах стремительно умирал (33 года!), теряя подвижность, а врачи, «наблюдали динамику»… пока проблема не была озвучена перед Советником Президента РФ М.А. Федотовым, заключенного не этапировали на «вольную» (специализированную) больницу для экстренного хирургического вмешательства. Это – случаи, как говорится, «кричащие». А ведь есть и куда более «рядовые»: на личном приеме заключенный Г. в ИК-8 пожаловался на отсутствие надлежащей медицинской помощи, при ознакомлении с документацией было установлено, что заключенному после реанимационных мероприятий летом прошлого года была назначена эхокардиография сердца, которая не проведена до сих пор. Заключенный Д. на личном приеме сообщил, что у него уже месяц боли в левой половине груди и постоянно держится субфибрильная температура (37,3 - 37,8º), при этом его выписали из тюремной больницы и этапировали к месту отбывания наказания, так и не установив диагноз.

Честное слово, не перелопатить всех примеров, которые сохранены в нашем (ОНК) архиве – он уже занимает целый шкаф. Разумеется, мы не спорим, что к тюремным врачам было в 2016 г. 482 тыс. обращений, но что «в каждом случае человек получил необходимую помощь» - сомневаемся. Хотя бы на основании самого последнего по времени примера – заключенный Г. рассказывает нам, что такого-то числа его осматривал фельдшер ШИЗО, но записи о приеме в карте пациента нет, а сидящий тут же сам фельдшер И. факт осмотра отрицает. Мы, конечно, делаем запрос - предоставить записи с камер видеонаблюдения, но, как показывает опыт, на нужный день и час всегда в помещении случается «сварка» или какой-то другой аврал и «возможность сохранения видеозаписи отсутствовала». Система-то «закрытая»!

Поэтому от своего МНЕНИЯ, что тюремная медицина в Удмуртии «халатная», что специалисты узкого профиля мало доступны для заключенных; что диагностика «ниже плинтуса», ОНК по УР никак отказаться не может. Эта информация целиком и полностью достоверна и обоснована всем архивом по медицине Общественной наблюдательной комиссии по УР.

По Вашей же просьбе, Владимир Александрович, восполняем тот пробел, который Вы отметили в своем письме – отсутствие примеров в указанной статье по проблеме с оплатой труда заключенных. Приводим пару случаев, выявленных в ходе проверок ОНК по жалобам заключенных.  Один из них довольно интересный. Заключенному П. (ИК-8) в ответ на жалобу о низкой заработной плате «разъяснили»», что он был трудоустроен и находился на производственной зоне с 08:45 до 11:25. Заработная плата начислена в соответствии с отработанным временем и тарифной ставкой. И тут же признается законным наложенное на П. дисциплинарное взыскание за нахождение на рабочем месте «с нарушением формы одежды» в период с 18:00 до 19:00. Но в производственную зону заключенные самостоятельно попасть не могут. Это исключено! Одно из двух: либо П. работал весь день, и тогда ему недоплатили; либо вечером его там не было, и тогда наказание наложено без оснований. Концы-то с концами сведите.

Или случай с заключенным Б. (ИК-8). На наш запрос по его жалобе на низкую оплату труда из колонии ответили, что заключенный Б. плохо работал, не выполнял сменные задания, а заработная плата зависит от выработки. Ну ладно, нерадивый работник, сколько заработал - столько получил. Только вот в этот же период Б. неоднократно поощрялся за перевыполнение плана!

Вот такой комментарий к письму начальника УФСИН по УР к редактору сайта «Стриж» от членов ОНК по УР. Хотя считаем нелишним еще раз подчеркнуть, что мы не стремимся к «информационным войнам», не видим в них смысла. Главное-то, чтобы дело делалось. В нашем случае это решение проблем заключенных. 

Количество просмотров: 3050