Дети войны: «Я помню, как быстро повзрослел тогда – я не мог подвести отца, да и маме нужно было помогать»

Кириллов Николай Кириллович

1931 года рождения

Летом 1941-го мне было 10 лет. Тогда наша семья жила в деревне Старый Карабаян Тюлячинского района ТАССР. Хоть я и был маленьким десятилетним мальчишкой, но самым старшим ребенком у мамы  - значит был в ответе за моих двух младших братьев и сестренку. Наш отец был призван на фронт незамедлительно, а на сборы дали всего 2 часа. Я помню, как быстро повзрослел тогда – я не мог подвести отца, да и маме нужно было помогать.

Коротали те дни мы по-всякому, надеялись, что вот-вот уже все закончится, отец вернется с войны, и заживем как раньше. Я жил этой надеждой, но взрослел все также, по часам: каждый день ухаживал за маленькой сестрой, братьями, выполнял всю тяжелую работу по хозяйству, продавал солому, заготавливал сено – делал все, чтобы мама по ночам меньше плакала.

Про учебу я тоже не забывал. Ходил пешком в школу, которая находилась в пяти километрах от нашего дома. Помню, как страшно было возвращаться затемно домой – со мной всегда был страх, что сейчас меня схватят, утащат или убьют. Домой со школы я бежал – оставить маму одну я не мог никак. Помню, непослушные мы были в то время. С одноклассниками мы часто говорили о войне: слышали, что война — это нехорошее дело, но что это такое, поняли только через несколько лет.

Самое страшное воспоминание войны для меня – это голод. Постоянное ощущение голода было невыносимым. Я старался не думать о еде, но живот скручивало настолько сильно, что младшие братья плакали от этого по ночам. Еды ведь вообще не было, все отдавали на фронт:  хлеб ели с клевером и лебедой. Мы страшно недоедали. Потом я научился находить в поле оставшиеся колоски пшеницы и сразу бежал отдавать их маме. Не представляю, как она все это выдерживала, как нас поднимала.

От отца вестей так и не было. Каждый день я наделся, что вот сегодня он вернется, вот сейчас откроется дверь и я увижу отца. Но пока старшим в семье оставался я.

Я старался быть взрослым, работал, учился, мало спал. И так каждый день. Я старался быть сильным ради мамы. Но случилось то, что я никогда не смогу забыть. Порфирий, самый младший мой брат, сильно ошпарился кипятком на печке – голова и все руки были в ожогах. Лицо мамы в тот момент до сих пор проносится перед моими глазами. Помню, как я бегал по деревне, пытался найти лошадь или хоть кого-нибудь, кто сможет помочь отвезти брата в больницу, что находилась в 20 (!) км от нашей деревне, в селе Тюлячи. Никого не было, представляете!?

В моей голове только его плач и мамины глаза. Я, наконец, нашел кого-то, кто смог нам помочь, но маленькому Порфирию стало уже очень плохо. По пути в больницу он напевал свою любимую песню у мамы на руках, чтоб хоть как-то перестать чувствовать адские жгучие боли. На маме не было лица, но слезы она просто проглатывала. Братика спасти так и не удалось. А эту песню мне невозможно забыть. Тяжело вспоминать об этом и сегодня, спустя 78 лет. Это была моя война. Наша война.

Отец же пришел с фронта через год после окончания войны. Мы думали, что он погиб, но, оказывается, их отправили на Каспийское море ловить рыбу – продуктов в стране не хватало. Наконец-то были слезы радости, а не боли. Нашему счастью не было предела, я помню, как прыгал и бегал вокруг отца, не веря глазам!

Да, страшное было время…Война вроде бы уже забывается, и возраст берет свое, но не забываются эти эпизоды. И не забудутся никогда.

                                               * * *

Сейчас моему дедушке уже 88 лет. У него есть 2 прекрасные дочери – Марина, моя мама, и Светлана, моя тетя. Всю жизнь после войны дедушка проработал учителем и завучем школы, посвятив себя воспитанию и обучению детей. Он всегда считал и до сих пор верит, что любимая работа – это счастье.

Анастасия Артемьева

Николай Кириллович (в центре) с родителями

Количество просмотров: 19075